Русская

25/17

На грифе пальцы танцуют румбу убитых струн, Гоняет тучи, устал небесный пастух. Город, тяжело дыша от частых простуд Поет вполголоса о том, что нас держит тут. Этот воздушный шар не выдержит всех, Он просто лопнет как на пышной фемине карсет. Или накопленный хлам и нами же вскормленный грех, Не дадут этой конструкции взмыть вверх. Грязное небо, грязный снег, грязный лед Человек в форме цвета грязи растопырил свой рот. По телевизору сказали: Все идет по плану, Но раскачивают лодку подонки-хулиганы. Сосед опять без устали всю ночь гонял чертей, Этот город чьих-то пьяных потерянных детей. На капоте новой тачки свежая царапина, Извивается причудливо надписью матерной. А на душе так тоскливо, а на душе так погано. Что хочется выпить водки, и пострелять из нагана. Но легче не станет, не нам, не тем, кто нас любит. И потому я сегодня, с утра пить водку не буду. Никто никому ничего не обещал, Но всем все объяснили до хруста хряща. В старой коробке слепые котята пищат, Чай, грязная кухня, сигарета натощак. На вешалке пылится отцовский китель, За окном очередной бессмысленный митинг. Русская тоска в нескончаемом рапиде, Взять бы ее как котенка, да утопить. Куда идут эти люди, чего хотят эти люди? Зачем живут эти люди, что потом с ними будет? На белых тапках следы чьих-то сапог, Даже в метро в час пик здесь каждый одинок. Заботливый хозяин для пса самый хороший, Во дворе д*рьмо привычно пачкает подошвы. Пальцы потным спрутом сжимают рукоятку, Прогноз погоды: возможны беспорядки. А на душе так тоскливо, а на душе так погано. Что хочется выпить водки, и пострелять из нагана. Но легче не станет, не нам, не тем, кто нас любит. И потому я сегодня, с утра пить водку не буду. Но легче не станет, не нам, не тем, кто нас любит. И потому я сегодня, с утра пить водку не буду.