Радио Искатель и Уральский духовно-просветительский центр “Златоуст” объявляют о начале проекта “Искатели. Урал.” и приглашают слушателей принять в нем участие. Мы будем рассказывать о замечательных и интересных местах нашего края. О его истории и современной жизни, об известных южноуральцах и истории их успеха. Предложи свою тему сюжета напиши историю Урала вместе с нами.
Болдинская осень 1830 года подарила русской литературе лучшие произведения Александра Сергеевича Пушкина.
Интересно, что случилась она совершенно случайно – занимаясь подготовкой к свадьбе с Натальей Гончаровой, поэт поехал в Болдино решить некоторые финансовые вопросы, и намеревался пробыть там не более недели.
Однако вспышка эпидемии холеры,
Болдинская осень 1830 года подарила русской литературе лучшие произведения Александра Сергеевича Пушкина.
Интересно, что случилась она совершенно случайно – занимаясь подготовкой к свадьбе с Натальей Гончаровой, поэт поехал в Болдино решить некоторые финансовые вопросы, и намеревался пробыть там не более недели.
Однако вспышка эпидемии холеры, вынудила его остаться в селе почти на всю осень. Так случилось, что именно эти три месяца стали самыми плодотворными в его писательской биографии.
В Болдино было написано около тридцати стихотворений, среди них – «Бесы», «Элегия», «Моя родословная».
Кроме того, здесь был закончен роман в стихах «Евгений Онегин», написана поэма «Цыганы» (читать через ы !!!!!), «Повести Белкина»,«Маленькие трагедии» и другие произведения разных жанров.
В первых числах октября Пушкин попытался уехать из Болдина, но по дороге в Москву ему не удалось преодолеть карантинные оцепления.
И только 5 декабря 1830 года с третьей попытки Пушкин вернулся в ещё окружённую холерными карантинами Москву.
Вот письмо Александра Сергеевича своему издателю и ближайшему другу Петру Александровичу Плетневу в связи с паникой и упадническими настроениями, царившими в обществе из-за эпидемии холеры:
«Письмо твое от 19-го крепко меня опечалило. Опять хандришь. Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрет и Жуковский, умрем и мы.
Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши — старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, веселые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя; не хандри — холера на днях пройдет, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы…»